Возвращение из зазеркалья

Записная книжка у родитепей подростка-наркомана - это настоящий талмуд. В ней впремешку записаны телефоны и адреса наркологических клиник, центров, диспансеров, куда можно пристроить непутевое чадо. Рядом идут телефоны врачей, которые в экстренных случаях выезжают на дом снять ломку или спасти от передоза. Одни предпочитают иметь дело с частными врачами, у других денег хватает лишь на коробку конфет персоналу обычной горбольницы. Кстати, набор услуг и в частных клиниках, и в государственных стандартный: могут кровь почистить, более-менее обезболят ломку, потом предложат пройти курс психотерапии, впрочем, это уже за дополнительную плату... Но ни в одной клинике родителям не говорят, что самые серьезные проблемы у них начнутся с ребенком-наркоманом, когда он вернется из больницы домой. Наивно полагать, что после стационара, после детокса наркомания отступает навсегда. Проходит месяц-другой, и семья оказывается на тех же кругах ада. Да только ли семья? Этих потерянных ребят вы встречаете каждый день на улице, в подъезде, в транспорте и хорошего от них не ждете. А беда-то общая, и никто от нее не застрахован. Как им помочь, как вернуть к нормальной жизни? Да и возможно ли чудодейственное возвращение для тех, кто уже побывал в наркотическом зазеркалье?..

Из меня вылезал зверь

Знаете, как это бывает? Однажды мама приходит домой и видит, что ее милый, послушный мальчик готов броситься на нее с кулаками. Ему нужно уколоться, а мама денег не дает - вот и все объяснение его ярости. То же самое с девочкой-отличницей, которую ежедневная потребность в деньгах на дозу заставляет бросить институт и выйти на панель. Деградация личности в юном возрасте - процесс почти молниеносный. Это знает любой взрослый. И только дети до последнего уверены, что в любой момент смогут остановиться. Поэтому и садятся на иглу без страха.

Андрей: “Вначале героин помогал мне зарабатывать деньги: под кайфом у меня пропадали все комплексы, не было робости ни перед кем и ни перед чем. Но потом я попал в зависимость от наркотика и стал зарабатывать уже не на жизнь, а только на героин. Были случаи, когда я в состоянии ломки влетал в чужую квартиру - и тогда чувствовал, что из меня вылезает зверь! Он убивал во мне все нормальные чувства: страх, жалость даже к женщинам и детям... Мне нужны были деньги, чтобы уколоться, снять ломку и прийти в нормальное состояние, остальное не имело значения!”

Валера: “Это случилось незадолго до того, как я решил завязать. Меня, как всегда, кумарило (ломало. - Е. А.), а родители уже опасались держать в доме деньги - знали, что я могу все спустить на героин. И вот в один из вечеров мама вернулась с работы, и я стал просить у нее денег, чтобы уколоться. Она, естественно, не дала. Это привело меня в бешенство, так как денег больше взять было неоткуда. Тогда я подошел к ней, ударил несколько раз, отнял кошелек и пошел мутить себе героин. Когда же я укололся и пришел в себя, то не мог понять, как я поднял на маму руку. Тогда-то я со всей очевидностью понял: героин съел во мне все человеческое, раз я ударил самого близкого мне человека...”

Эти страшные покаяния в грехах, совершенных в наркоманском Зазеркалье, дались Андрею и Валере нелегко. Прошло несколько месяцев, прежде чем их спонтанное желание - “Я брошу, завяжу!” - переросло в осознанное решение отказаться от наркотиков. Кто же и что поможет наркоману на этом пути? В первую очередь это медицина. Характер, сила воли? Безусловно. Но этого мало. Родительский контроль, забота и опека? К сожалению, иногда они только мешают. На определенном этапе нужна действенная технология реабилитации. Нужны опытные, знающие наставники, воспитатели, психологи, которые вместе с подростком сопереживут его прошлую жизнь, помогут оценить ее заново, уже с позиций независимой от наркотика психики. А еще научат, казалось бы, простой вещи -жить и общаться с людьми полноценно и радостно, но - без кайфа, в трезвости и чистоте.

Двух московских педагогов Дмитрия Кореняка и Елену Круглову поиски решения этой проблемы привели к разработке более длительной реабилитационной программы социальной и психологической адаптации наркозависимых. И год назад они нашли спонсора, арендовали помещение и собрали под одной крышей 10 наркозависимых ребят в возрасте от 18 до 25 лет. Так появилось в Москве терапевтическое сообщество для тех, кто желает слезть с иглы. Название центру придумали, на мой взгляд, несколько претенциозное - “Страна живых”.

- Беда российского подхода к проблемам наркозависимых в том, что ими занимаются исключительно врачи, - считает директор центра Дмитрий Кореняк,- Они и лечат, и дальнейшей реабилитацией занимаются. Но у медиков профессиональный тезис - “лечим, что болит”. Естественно, используют кодирование, морфалин, гипноз... Все эти методы основаны на принципе “построим барьер между человеком и наркотиком”. Для взрослых людей этот барьер, может, и сгодится - им хорошо известно чувство страха, опасности за свою жизнь. Но только не для подростков. Для них это - временное и просто неприятное отлучение. Ведь если человек садится на иглу до 18 лет, героин становится смыслом его жизни, своего рода религией. Уже согласившись завязать с наркоманией, они часто жалуются: “Вы украли у меня все. Я ничего не чувствую. Мне ничего не интересно. Пока были наркотики, я знал, кто я, как общаться, что говорить, что хорошо и что плохо. А кто я теперь? В чем кайф? Где жизнь?" Если мы поможем им ответить на эти вопросы, считайте, полдела сделано. Но ведь чтобы выполнить эту задачу, нужно изменить у наркозависимого всю систему ценностей и жизненных ориентаций. И это уже не просто длительный, а кропотливый, исполненный и терпения, и жесткости педагогический процесс.

Живые и мертвые

Когда посторонние попадают в реабилитационный центр “Страна живых”, или, как его называют между собой здешние обитатели, Дом, они поражаются, что наркоманов никто не сторожит. Нет дюжих охранников у дверей, нет мощных санитаров и даже решеток на окнах нет. Всем хозяйством заправляют сами воспитанники-жители. Они же следят за чистотой, порядком и дисциплиной. Уклад Дома чем-то напоминает коммуну Макаренко. Те же принципы: самоуправление и высокое самосознание, труд, творчество, учеба...

- Да, многие специалисты, приезжая к нам, удивляются высокой духовности наших воспитанников, их необычайному творческому потенциалу и стремлению к созидательной работе. Коллеги подробно расспрашивают, какими психотерапевтическими методиками мы пользуемся, в чем, собственно, ноу-хау. На самом деле все секреты давно раскрыты Макаренко. Два основных ключа в педагогической работе: чтобы воспитать гармоничную личность, нужно воспитать у нее чувство ответственности и чувство внутреннего достоинства. Для многих даже здоровых, зрелых людей эти истины не являются прописными, а в головах подростков с этими понятиями творится сущая путаница! Приходится им заново, как малым детям, объяснять, “что такое хорошо и что такое плохо”,-делится Дмитрий Кореняк. Насколько он прав, понимаешь, только поговорив по душам с воспитанниками Дома.

Наташа: “Когда я впервые выпила за семейным столом, родные стали относиться ко мне как к равной. А я так мечтала стать ближе к отцу. И казалось, что мне это удается, когда мы оба под градусом. Постепенно у меня созрело заблуждение, что рюмка может объединить, сблизить людей. Потом я впервые покурила травки - хотела стать “своей” для. девочек, с которыми, познакомилась на дискотеке. А когда влюбилась и узнала, что мой парень колет героин, не задумываясь стала делать то же самое. Ведь мне так хотелось стать ему ближе...>>

Это фрагмент одного из дневников, которые все обитатели Дома ведут, избавляясь от воспоминаний, образов, якорей, которые связывают их с миром наркотиков. В течение первых месяцев они только тем и занимаются на сеансах индивидуальной и групповой психотерапии, что разбирают и собирают свою жизнь, как детский конструктор. Каждый эпизод, каждый свой жизненный принцип проверяют на достоверность и ценность. Так они освобождаются от прошлых обид, измен, предательств и преступлений.

“Настоящее чувство безысходности, я ощутил, когда умер от передоза мой друг. Мало того, что я приехал на его похороны, под героином, так я еще вместо поминок поехал к барыге, потому что меня уже начинало кумарить. Купил дозу, начал вмазываться, и у меня слезы навернулись на глаза. Только сейчас я хоронил друга, и что? Сижу и вгоняю это дерьмо себе в вену. Именно тогда я понял, как я зависим от героина! Но мне не было стыдно тогда, мной правили самолюбие и жалость к себе, я успокаивал себя тем, что я больной человек и не могу поступить иначе... И только сейчас я понимаю, что ради героина предавал самых близких мне друзей”.

Осознать и простить - это только первый этап психологической реабилитации. Дальше нужно разобраться, как строить отношения с окружающим миром. Раньше наркоман под кайфом общался с друзьями, родными, коллегами. Наркотик был главным средством коммуникации. Теперь нужно учиться говорить с миром на трезвую голову и, главное, разобраться, кто в этом мире живой, а кто лишь прикидывается таковым. Иногда воспитанник Дома делает потрясающе драматические открытия.

“Когда отец ушел к другой женщине, мама никого и ничего не хотела замечать. На нас с братом ей было наплевать. Несколько раз она травилась таблетками, но мы успевали вызвать “скорую”. После того как ее откачивали, она всегда ругала нас с братом за то, что мы не дали ей умереть. Это было так жестоко, так эгоистично с ее стороны, думать только о себе. Но я никогда не мог признаться не только ей, но даже себе, что осуждаю ее за это. Я загонял свои обиды на мать и отца внутрь, но они все равно прорывались. Я специально приходил домой под кайфом, чтобы позлить мать, брал у отца деньги на лечение, а сам тратил их на наркотики. Так я их наказывал. Если бы я только мог тогда признаться им и себе в том, как мне больно и одиноко, что они бросили меня, я бы не сделал всех тех глупостей! Но я смог решиться на это, только пожив здесь, в Доме…"

Сколько стоит билет в страну живых?

Дорого. Потому что спонсор, который помог центру открыться, уже давно не показывает носа. Аттракцион щедрости закончился 17 августа 1998 года. Поэтому теперь в “Страну живых” наркозависимые добираются за свой счет. Здесь не боятся раскрывать коммерческие тайны. Главные расходы - аренда помещения, питание воспитанников, зарплата сотрудникам. Никаких излишеств, все только самое необходимое...

- Программа задумана как бесплатная. Это принципиально, - горячо объясняет Дмитрий. - Когда человек платит сам или за него платят родители, он невольно встает в позицию: “Вам заплатили, вы и лечите”. При таком потребительском подходе наркоману невозможно помочь. Главным и единственным условием должно быть его искреннее желание выздороветь! А мы вынуждены существовать за счет денег самих участников программы. Их хватает в обрез, не на что закончить ремонт в помещении, купить компьютеры - ребят же учить надо, где без компьютерной грамотности сейчас пригодишься?.. А ведь я уверен, наш опыт можно тиражировать, создать целую сеть реабилитационных центров для подростков, скажем, на государственной основе. В конце концов, сколько денег, отпущенных правительством на борьбу с наркоманией, оседает в неведомых фондах и на счетах мифических программ, а тут - нате живое дело и результат налицо! Год назад у нас не было ни помещения, ни коллектива сотрудников,ни опыта. Многие считали наш проект утопией. Но мы победили: создано терапевтическое сообщество, в котором 26 наркозависимых молодых людей, двое из них уже покинули центр, живут дома, вернулись к учебе и работе. Скоро из гнезда вылетят еще четверо птенцов. А главное, апробирован на практике эффективный метод реабилитации наркозависимых. Но нельзя на этом останавливаться. Беда слишком большая, а нас мало. Кто с нами?